Незнакомка

От неожиданности я пролил кофе. Расторопный официант бросился ко мне и стал неистово промакивать полотенцем расползающееся по рубашке пятно. А я мог лишь злиться на него за то, что он перекрыл вид улицы. Через минуту я не выдержал и резко встал.

Но девушки уже не было.

Официант испуганно отпрянул. Я жестом успокоил парня, не глядя сунул ему в нагрудный карман пару купюр и бросился через площадь к улице, в которой, как мне показалось, скрылась незнакомка.

Это было странное, неизвестное ранее ощущение. Сродни пресловутому дежа вю, но во много раз сильнее. Я был убеждён, что видел её ранее. И точно так же абсолютно ясно понимал, что видел её впервые.

Нечто подобное я не раз описывал в своих романах, но испытывать самому до сих пор не доводилось.

Не совсем отдавая себе отчёт в том, что буду делать, когда догоню девушку, я быстро шёл по узкой венецианской улице, огибая одиноких прохожих.

Сиеста. Итальянцы разошлись по домам или сидят в многочисленных кафе, попивая кофе за неспешной беседой.

А жара сегодня была невыносимой. Я даже подумал, не схватил ли тепловой удар? Иначе как объяснить своё поведение?

Ведь правда: что я делаю? Взрослый мужчина, бросившийся словно мальчишка за красивой девчонкой. Рассказать кому — высмеют. И будут правы.

И ведь даже лица толком не рассмотрел…

Выйдя на один из многочисленных мостиков, переброшенных через каналы, я остановился и попытался воссоздать в памяти ту, за которой сломя голову помчался. И которую вероятно потерял навсегда.

Длинное лёгкое платье с открытыми плечами: красное, в белый горошек, а может в цветочек — издалека не разобрать. В руке — тряпичная сумка.

Стройная и хрупкая девушка, глядя на которую возникает единственное желание: оберегать её. И, тем не менее, в лёгких движениях незнакомки чувствовалась какая-то особенная уверенность. И сила. Словно у неё сегодня необычный день. Девушка определённо была счастлива.

Не удивлюсь, если влюблена. Или даже замужем…

Вот и всё, что у меня было.

Я вдруг понял, что стою на солнцепёке, и мир перед глазами вполне реально начинает плыть. Я отступил в тень, постоял, приходя в себя, и пошёл обратно.

На улочке с невероятно сложным для меня названием Sottopassaggio Madonnetta, по которой я шёл, жили люди. Не исключено, что моя беглянка находилась в каком-то десятке футов от меня. Быть может это её окно, украшенное таким разнообразием цветов? А на этот балкон она выходит, чтобы вдохнуть утреннюю прохладу…

Я всегда считал себя здравомыслящим человеком, но сейчас чувствовал непреодолимое желание постучать в каждую дверь на этой улице и поговорить с людьми, живущими здесь. Расспросить о девушке в красном платье. И пусть их здесь сотня, девушек в подобных платьях, я найду ту, которую ищу! Пусть я буду выглядеть недоумком или сумасшедшим в глазах жильцов. Но ведь лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть?

Да и какой тогда из меня к чёрту писатель, если я не способен на подобный поступок? Это меня-то друзья неоднократно в шутку называют последним романтиком? Но романтики в моих романах безрассудны, когда дело касается любви. Это страстные авантюристы и отчаянные сорвиголовы. А я всего лишь романист, выдумывающий миры, в которых мечтаю жить, и мечтатель, создающий героев, которыми хотел бы быть.

Да и с моим итальянским разве что собак дразнить, а не расспрашивать кого-то.

Я вышел на площадь Campo San Polo, к тому кафе, в котором пил кофе… Да, кстати… кофе. Я осмотрел рубашку. Пятно уже высохло, но от этого не стало менее заметным. Хорош жених.

Вздохнув, я вошёл в помещение, нашёл глазами официанта, который меня обслуживал, и подозвал его жестом. Тот улыбнулся и подошёл.

Спросил на английском:

— Чем могу помочь, синьор?

— Послушай, дружище, — почесал я затылок, — ты бы мог отпроситься с работы на часок? Мне нужна твоя помощь.

— Я вас слушаю, — в миг посерьёзнел парень.

Ответ заставил меня улыбнуться. Итальянцы — удивительный народ, они всегда готовы помочь, но не следует думать, что бескорыстно. Впрочем, я об этом и не думал.

— Мне почему-то кажется, что ты меня поймёшь. Я минут пятнадцать назад видел здесь девушку. Именно из-за неё я пролил кофе, — при этих словах парень понимающе улыбнулся. — Я думаю, что она живёт на улице Sotto… Sotto… В общем вон там, — махнул я в сторону, где видел последний раз незнакомку. — По крайней мере там я видел её последний раз. Так вот, я хочу опросить жителей на этой улице, чтобы отыскать её. Но мой итальянский ужасен. Поможешь мне? Я заплачу тебе сорок тысяч лир.

— Постойте, синьор, — нахмурился официант, — опишите девушку. Может быть, я её знаю?

Я, как мог, описал незнакомку, понимая, насколько, должно быть, смешно и странно выглядит всё это в глазах официанта. Но тот серьёзно меня выслушал, ни разу не перебив и не улыбнувшись.

— Непростая задача, — сказал, наконец, официант, — здесь ходит множество девушек, подходящих под ваше описание. Хорошо, я постараюсь помочь.

Он крикнул что-то бармену, снял фартук и бросил его на барную стойку.

И мы отправились на улицу с длинным невыговариваемым названием, стали стучаться в двери всех домов и задавать глупые вопросы. Реакция жильцов была ожидаемо эмоциональной. Кто-то хохотал на всю Венецию, кто-то криками прогонял нас прочь, были и такие, которые искренне пытались помочь и подсказывали семьи, в которых жили девушки. Вероятно я настолько жалко выглядел, что у этих людей не возникало никаких сомнений в моих чистосердечных намерениях. Ну и, конечно же, кому ещё верить в романтику, как не венецианцам?

Мы нашли нескольких девушек. Они с интересом выслушивали нас, окидывая заинтересованным взглядом, и мило улыбались. Две даже намекнули на встречу, и я, конечно же, обещал по случаю зайти. Хотя, мне показалось, подобные предложения больше относились к моему колоритному помощнику Габриэлю — именно так звали официанта.

Все найденные девушки были красавицами, но ни одна из них не оказалась той самой. Как я это понял, не рассмотрев лица незнакомки? Не знаю — просто понял.

Впрочем, я уже начал сомневаться, не привиделась ли мне она? Ведь не могла девушка за столь короткое время пройти улицу целиком? Я бы обязательно нагнал её.

Я протянул официанту обещанные сорок тысяч и уже думал было попрощаться, но тот положил мне руку на плечо.

— Ты торопишься, друг? — улыбнулся он.

— Да в общем-то нет, — пожал плечами я.

— Отлично. Тогда поехали ко мне — у меня есть превосходное вино! Его делает мой дядя. Уверяю, ты такого ещё не пробовал.

— С удовольствием, — не раздумывая, ответил я. Всё равно на работу сегодня я уже не был настроен. Книга подождёт.

Жил Габриэль довольно далеко от своего места работы — в соседнем Тревизо. Но автобусы ходили исправно, и уже через час мы подошли к дому моего нового друга. Начинало темнеть.

Габриэль посмотрел на меня и улыбнулся.

— Чувствуешь, как вкусно пахнет? Жена готовит.

— О, так молод и уже женат? — просто чтобы поддержать разговор, спросил я.

— Что ж делать, если влюбился по уши?

Я только улыбнулся.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в маленькую квартирку. Запах в ней сводил с ума, заставляя желудок скручиваться в трубочку. Разувшись, мы прошли на кухню, где за плитой колдовала жена Габриэля. На сковородке перед ней что-то громко шипело. Она явно не услышала нашего прихода, потому мой друг окрикнул жену по имени — Елена.

Девушка обернулась, и я обомлел.

Невероятно! Невозможно! Но я понял, что это моя незнакомка. Платье другое, да и лицо я рассмотрел только теперь, но осколки образа собрались в единое целое. Я был уверен.

Она подошла, поцеловала мужа, и Габриэль указал на меня, чтобы представить. Но, увидев мой взгляд, осёкся. Нахмурился.

— Ты что же, её искал? — снова перешёл на английский он.

Я кивнул.

Мой друг выругался, и Елена недоумённо на него посмотрела. Затем Габриэль махнул рукой и сказал накрывать на стол.

Парень снова посмотрел на меня. И улыбнулся.

— Давай, проходи, Ромео. Ты — мой гость, даже несмотря на то, что влюбился в мою жену.

Я лишь кивнул, потому что в попытке упорядочить всё то, что творилось сейчас в моей голове, на какие-либо слова я был неспособен.

Вот так провал, подумал я. Тоже мне «последний романтик». В конце концов я рассмеялся — ведь ситуация была донельзя комичной. Габриэль удивлённо на меня посмотрел, но когда я махнул рукой и сказал, что никогда ещё не чувствовал себя таким идиотом, подхватил мой смех.

Вечер прошёл превосходно. Мы съели мясные стейки и превосходную пасту, запивая всё это не менее превосходным сухим красным, после чего с бокалами устроились на балконе. Елена нарезала какой-то совершенно умопомрачительный сыр — из погребов всё того же дяди Габриэля — и мы говорили с моим новым другом до утра.

Я, конечно же, спустился с небес на землю, пришёл в себя и понял, что не ощущаю более никаких волнующих чувств к Елене. Она была прекрасна и обаятельна, но не могла быть моей. И мои вчерашние ощущения сегодня казались просто сном.

Мы с Габриэлем в эту ночь довольно часто шутили о моих отчаянных поисках прекрасной незнакомки.

Однако, мне не давал покоя один вопрос.

— Послушай, Габриэль, а что твоя жена делала на той улице?

— Я спросил её. Она ходила к какой-то женщине за тканью для штор. Они на рынке так договорились. Вот так и получилось, что когда ты за ней побежал, оказалось, что она уже зашла к той женщине в дом. Ну а потом, когда ты вернулся ко мне в ресторан — вышла.

— Но почему мы тогда не наткнулись на эту женщину, когда обходили жильцов улицы? Она бы рассказала про Елену.

Габриэль пожал плечами:

— Так ведь и не все нам дверь открыли… Послушай, дружище, ты ещё не успокоился?

— Успокоился, — улыбнулся я. — Просто собираю пазл в цельную картину, чтобы потом порадовать друзей подробностями. Вот, кстати, ещё подумал: а почему Елена к тебе на работу не заглянула, когда мимо проходила?

Габриэль рассмеялся.

— Тебе бы в полиции работать… Ну, во-первых, ей было не до того: она была так счастлива! Целый месяц жаловалась мне, что не может найти идеальную ткань, представляешь? И вот, наконец, нашла. А во-вторых, она просто не знала, где именно находится моя работа. Понимаешь, Елена из Болоньи, и Венецию не очень хорошо знает. А поженились мы всего месяц назад — я ещё не успел показать ей, где работаю. Вот она и смотрела на номера домов и названия улиц, а не на вывески заведений.

Я вздохнул. Всё сходилось.

Я покидал Италию с лёгким чувством. Всегда приятно находить друзей. Особенно в такой замечательной стране. Впереди меня ждали Испания и Франция. Издательство не поскупилось на аванс, и я пользовался этой щедростью на всю катушку. Вот только за последнюю неделю не написано ни строчки. Сложно работать, когда находишься в Раю. Хочется целыми днями бродить по улицам итальянских городов. Что я и делал.

Стоя у борта лайнера, который только-только отплыл из порта Неаполя, я вглядывался в берег, стараясь запомнить его как можно лучше. Ведь я не знал, когда вернусь сюда в следующий раз.

И вдруг заметил девушку, идущую по набережной. Красное платье, тряпичная сумка… Нет, это была не Елена. Это была моя незнакомка. Я не мог детально рассмотреть её лицо, но воображение отчего-то не желало дорисовывать черты Елены. Может быть потому, что походка совершенно не её? Я ведь не один вечер провёл с Габриэлем и его чудесной женой, так что без труда узнал бы её даже издалека.

Может быть тогда, когда добродушный официант пригласил меня в гости, я был измотан и готов был увидеть свою незнакомку в любой девушке? Да что тут говорить — ещё в тот памятный вечер, когда мы подошли к дому Габриэля и он упомянул жену, я усмехнулся про себя и подумал: «А ведь будет очень нелепо, если его жена окажется той самой девушкой».

Моё сознание тут же клюнуло на эту наживку — ведь только так я мог избавиться от наважденья и гнетущих мыслей. «Девушка реальна, — говорил мой разум, — но она не может быть твоей. Потому успокойся».

И я успокоился.

А сейчас берег отдалялся, и намного быстрее, чем хотелось. В моей душе металась буря, а сердце отбивало барабанную дробь. Я смотрел на девушку, пытаясь запомнить каждый её шаг, каждый взмах руки, развевающийся подол платья и трепетание волос на ветру…

Лишь лица я так и не запомнил. Не рассмотрел.

Через несколько лет я всё же вернулся в Италию, чтобы остаться там навсегда. Но мне не удалось застать Габриэля с Еленой в их маленькой квартирке — через два года после нашего знакомства они уехали в Америку.

Я продолжил искать свою незнакомку, и в этих поисках обрёл множество друзей, которые искренне желали помочь и делали для этого всё возможное.

Но видеть девушку мне суждено было только во снах. Всё то же развевающиеся платье, та же уверенная, весёлая походка. Я шёл следом и звал её. И в конце концов она оборачивалась. Несмотря на какой-то десяток шагов между нами, я всё равно не мог рассмотреть черты лица.

А потом просыпался. И думал, что наверное она с самого начала была лишь сном.

Прошло тридцать лет, я оброс семьёй: чудесная жена и двое взрослых сыновей. Но я всё так же звал незнакомку по ночам. Мне было очень стыдно за это, ведь я любил жену. Но поделать с этим ничего не мог.

Один художник, с которым я познакомился пару лет назад, очень долго расспрашивал меня о девушке из моих снов. И на днях нарисовал её.

Мастер назвал картину «Мираж». Она была прекрасна, пусть героиня этого полотна и была безликой.

Я не принял этот удивительный дар, а мой друг не осмелился кому-то продать своё творение. Так картина и осталась в его мастерской.

Мои сны остались там же. Прекрасная незнакомка мне больше не являлась.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.