Я рассказывал ей про звёзды.

Спрашивал, смотрела ли она когда-нибудь в ночное зимнее небо? Именно зимнее — только в это время года звёзды видны по-настоящему. Нет неба прозрачнее, чем в ясную зимнюю ночь. Тогда звёзды действительно кажутся холодными огоньками, как любят их описывать в книгах и стихах. Но разве это плохо? Разве от того, что звёзды холодны, они притягивают меньше?

Маленькие, застывшие белые фонарики редко кого, взглянувшего на них, оставят равнодушным.

Ещё в школьные годы я часто выходил во двор и смотрел в небо. Я мечтал о звёздах, видел их во сне, жил ими. А однажды, начитавшись Бэрроуза, мне захотелось так же, как и герой его романа, на крыльях одного лишь желания, перенестись на какую-нибудь пустынную планету, полную опасных, романтических приключений. Не на Марс только, а куда-нибудь значительно дальше. Тогда я выбрал на небе маленькую звёздочку и так же, как герой старины Эдгара, стал пристально в неё вглядываться, мысленно просить её принять в свои объятья душу, жаждущую мечты. И знаете, как бывает, когда долго смотришь на одну маленькую, блестящую точку? Всё остальное в глазах меркнет и покрывается мутной пеленой — остаётся лишь объект созерцания. Так случилось и в этот раз — я долго смотрел на далёкий, неподвижный, мерцающий огонёк. И светящиеся окна тёплых квартир угасали, испарялись во мгле. А звезда вдруг пришла в движение и начала описывать небольшие круги и восьмёрки. Затем остановилась. А через мгновение лицо обдало холодным потоком, я услышал шум ветра в ушах, шапка норовила соскочить с головы. Я чувствовал — лечу…

Мне стало страшно, и я отвёл взгляд.

Возник мой дом, загорелись окна; ярко, где-то за невысокой крышей светила Луна. Её видно не было — лишь ореол: Луна обещала ветреное утро.

Я пошёл домой и рассказал о случившемся матери. Она грустно улыбнулась, а затем посерьёзнела и спросила, действительно ли я мог бы вот так взять и бросить всё: её, семью, школу, жизнь? А я не знал, что ответить. Точнее знал, но боялся ответа. И думал: действительно ли я летел навстречу этой далёкой звёздочке? Не знаю. Но когда я пробовал повторить полёт в другие вечера — зимние, летние, осенние, весенние, — ничего не получалось. Мир гас вокруг звезды, и даже казалось, что она начинает двигаться. Но ветра не было. И ещё — я постоянно сохранял ощущение реальности, чего не было тогда.

Мой единственный шанс был утерян.

А может я просто потерял ту звезду? Может она и сейчас ждёт на небосводе, когда я потянусь к ней? Быть может я ещё смогу взмыть небо и увидеть горизонты далёких планет? Закаты и восходы их светил, извержения их вулканов и блеск ледяных пустынь, разноцветные небеса и тёмно-серые воды океанов, гигантские горы и глубокие кратеры…

Я и теперь смотрю на звёзды, сказал я ей. Каждый день. И когда меня однажды не станет, знай — я нашёл свою звезду и смог улететь…

Она только хмыкнула, обвила ручками мою шею и поцеловала меня в губы. Какие к чёрту звёзды, думал тогда я, не смея бороться с головокружением…

Но всё же украдкой открывал глаза и поглядывал вверх.